Яхромский мост

Предварительные итоги

До «официального» конца Клинско-Солнечногорской наступательной операции оставалось еще десять дней, но главное событие уже совершилось. Клин был освобождён. Глава в книге Б.М. Шапошникова, посвященная этим заключительным боям, называется «Разгром клинско-рогачёвской группировки…». К сожалению, слово «разгром» сильно звучит, но не отражает достаточно точно истинного положения вещей. Через неделю «разгромленные» части противника смогли зацепиться за рубеж реки Лама и остановить наши войска. После спрямления линии фронта плотность войск на нём возросла, что и позволило создать относительно прочную оборону.

Это произошло и потому, что какая-то часть окружённой немецкой группировки ускользнула из Клина. Естественно, по сведениям наших мемуаристов, эта часть весьма незначительная, а по немецким данным
из окружения Клинская группировка вышла чуть ли не в полном составе. Истина лежит, по-видимому, где-то посередине. И эта середина, скорее всего, смещена в сторону немецкой точки зрения, как можно заключить
и из слов командующего 1-й УдА В.И. Кузнецова: «По возвращении парламентёров войска армии, предназначенные для атаки, перешли под покровом темноты в наступление и ворвались в город с юга. Одновременно с севера в город вступили части 371-й стрелковой дивизии 30-й армии. Не приняв уличного боя, противник начал спешный отход по дороге Клин — Высоковск, очистив её от незначительных подразделений
30-й армии, действовавших западнее Клина».

Слово «очистив» как-то не вяжется с победными реляциями командиров 30-й А. Как мы видели выше, заключительные бои сопровождались тяжёлыми потерями среди командного состава группы П.А. Ротмистрова.
Во всяком случае, это был не Сталинград 43-го года или Елец 41-го.

Конечно, тому, что победа под Клином оказалась неполной, были и вполне объективные причины. Самая главная из них в том, что Красная Армия еще не оправилась от поражений лета и осени 41-го года. Если численность личного состава ЗФ и удалось восстановить до приемлемого уровня, то техническое оснащение войск оставляло желать лучшего. Исчезли танковые соединения, которые появятся вновь только в 42-м году. Была слаба артиллерия, без поддержки которой нельзя было рассчитывать на большие успехи. Конечно же, проявлялась и слабость командования на тактическом уровне. В штабе фронта правильно выбрали направление ударов (хотя и несколько распылили свои силы) и, главное, уловили момент для перехода в контрнаступление.
Но исполнение этих планов зависело от конкретных людей в дивизиях, полках, батальонах и ротах. И здесь далеко не всё шло гладко.

Немцы любят все свои неудачи списывать на мороз и численное превосходство противника. По страницам их мемуаров и исторических трудов все время перемещаются массы сибиряков на лыжах, которым нипочем ни мороз, ни метровый слой снега, ни густые леса. Можно сразу заметить: в период контрнаступления наши войска находились в худших условиях, чем наступавшие до этого немецкие. Тогда последним не мешал ни лес, ни снег, как мы это видели ранее. Но в начале декабря снега выпало уже много, и он превратился в существенное препятствие. Мы уже приводили воспоминания наших ветеранов, в которых они описывали трудности, связанные
с ведением атаки по глубокому снегу.

Да и сами немецкие авторы сильно подрывают свою собственную мифологию. Цитировавшийся ранее генерал Раус вполне адекватно оценивает сильные и слабые стороны тех сил, которые вели преследование.

«Хотя противник превосходил нас в живой силе, он ни разу не сумел окружить и уничтожить наши арьергарды (речь идет о 6-й тд — авт.), потому что не мог использовать тяжёлое оружие для фронтальной атаки из-за глубокого снега, не понеся при этом напрасных потерь. Это означало, что для попыток окружения русские были вынуждены использовать кавалерию, лыжников и пехоту на санях, но не могли придать им тяжёлое оружие. Поэтому ударная мощь советских частей была недостаточной, чтобы прорывать нашу оборону».

Уже довольно много страниц было посвящено военным действиям, которые, казалось бы, не имеют никакого отношения к событиям вокруг канала Москва — Волга. Однако это совсем не так. Немецкие части имели бы гораздо меньше шансов пробиться из окруженного города, если бы на их пути стояли еще и бригады
1-й Ударной. Однако они задержались. И эта задержка возникла гораздо раньше, в начале контрнаступления.

Если бы неоднократно упомянутую Фёдоровку удалось занять в первый день общего наступления 6-го декабря,
то события под Клином развивались бы совсем иначе. Тем немецким войскам, которые отошли под Клин
и помогли удержать город, пришлось бы или пробиваться туда через заслоны наших войск, или спешить
на помощь своим товарищам, отрезанным в Яхроме.

Всегда можно сказать, что теперь легко советовать. Но ведь не зря командование фронтом ещё в то время требовало взятия этой самой Фёдоровки. Конечно, было много помех, которые затрудняли боевые действия на плацдарме, отвоёванном 1-й УдА в начале декабря. Отсутствие мостов на канале затрудняло сосредоточение тяжёлой артиллерии и танков. Да и сама пересечённая местность, покрытая лесами и болотами,
не способствовала быстрому манёвру бронетехники, а лобовыми атаками одной пехоты мало чего удавалось добиться. Но в 1-й Ударной армии были части, способные на быстрый манёвр в тех условиях — лыжные батальоны. Пусть они имели недостатки, но собранные в один кулак могли, пусть только на несколько часов, перехватить Рогачёвское шоссе или дорогу от Фёдоровки на Яхрому, что возымело бы гораздо большее действие на противника, чем многодневные попытки взять город штурмом. Может быть, нескольких часов и не хватило
для того, чтобы ударная группировка 30-й А смогла выйти к Клину, имея перед собой ещё слабые заслоны.

В реальности же лыжные батальоны (как и остальные силы 1-й УдА) в решающий момент оказались равномерно распределены по всему фронту. Тем более, что, по словам Б.М. Шапошникова, «наши лыжные батальоны в своей основной массе как лыжные части не действовали вследствие их недостаточной лыжной подготовки; зачастую они использовались как стрелковые батальоны».

Еще более нелицеприятно мнение современного исследователя, который относительно применения лыжных батальонов замечает, что «в армиях Западного фронта сплошь и рядом мы наблюдаем совершенно безобразное использование этого тонкого инструмента ведения боевых действий в зимний период».

Но всё произошло так, как описано в настоящей работе. Клин, хоть и с большим запозданием, был взят.
В результате прекратила свое существование так называемая клинско-рогачёвская группировка противника,
и в штабах из обращения исчезло последнее упоминание населенных пунктов Дмитровского района. На этом
мы заканчиваем наш рассказ.

К СОДЕРЖАНИЮ