Рогачевское шоссе

К читателю

Шел 157-й день войны и одиннадцатый день немецкого наступления с рубежа р. Лама.
Два дня назад пали Клин и Солнечногорск, и V-й армейский корпус вермахта утвердился на Ленинградском шоссе. Среди немецких военачальников царило приподнятое настроение. В полдень 25 ноября 1941 г. один из них, командир 106-й пехотной дивизии, выехал за восточную окраину д. Тимоново (у северной оконечности Сенежского озера)
за линию передовых частей своего 239-го пехотного полка. Ими был обнаружен военный объект, известный нам как учебный полигон курсов «Выстрел». Незадолго до войны расположенные здесь деревни были выселены и исчезли с лица земли. Тем не менее,
в сводках Западного фронта, относящихся к этим дням, названия исчезнувших населенных пунктов фигурируют. Дело в том, что в войсках имелись карты, составленные до уничтожения деревень. Как оказалось, наши части прекрасно ориентировались среди этих виртуальных селений.

Но вернемся к немецкому генералу, который к своему изумлению увидел не только заборы и караульные сооружения, но и часовых с винтовками за плечами. Все выглядело как в мирное время. По команде генерала сопровождавшие его солдаты обстреляли охрану. Один красноармеец упал, остальные бросились в лес. Туда сразу же была отправлена немецкая разведка.

Командир дивизии с удовлетворением отметил, что «этот учебный полигон находится у Москвы, как примерно наш войсковой учебный полигон Вюнсдорф у Берлина. Это демонстрирует успех, достигнутый немецкими войсками
в этой компании». Понятно, почему это замечание попало в журнал боевых действий дивизии: немцы надеялись скоро быть в Москве.

Тогда им было неведомо, что пройдет совсем немного времени, и немецкий историк напишет очень похожую фразу, но совсем по другому поводу:

«В апреле 1945 г., когда русские войска вошли в Ораниенбург, Потсдам, Геннигсдорф и Гроссбеерн, судьба Берлина была решена. Но в 1941 г. немцы точно так же находились у ворот Москвы, но были разбиты. Почему?».

Мы надеемся, что частичный ответ на этот вопрос даст наша книга. Она посвящена в основном оборонительным боям советских войск, причем не всегда успешным. Но неудача неудаче рознь. Можно пережить полный разгром, можно уйти с позиций, не исчерпав всех возможностей сопротивления, а можно удерживать их до последнего, потом занять другие, где вновь продолжить борьбу. За счет таких поражений и удалось, в конце концов, остановить врага.

Предлагаемое читателю исследование посвящено эпизоду, который довольно скупо отражен в исторической литературе, что совсем не соответствует его значению. Роль, которую сыграли герои нашего повествования, осталась в тени боевых действий на фронте 1-й ударной армии в северной части Подмосковья. Для нее группа Захарова, о которой пойдет речь, была только группировкой войск в тылу врага, нуждавшейся в помощи.
И мемуаристы, бывшие командиры 1-й ударной, не написали о том, что эта группа сначала оказала помощь
им самим.

Тот, кто бывал у памятника на Перемиловской высоте, посвященного подвигу защитников Москвы, наверное, обратил внимание на гранитную плиту, где перечислены командиры армий, сражавшихся на Дмитровской земле поздней осенью и зимой 1941 г.

Теперь на этой плите есть и печально известное имя бывшего командующего 2-й ударной армии, который зимой 1941-42 гг. стоял во главе 20-й армии, сражавшейся в окрестностях Белого Раста и Красной Поляны. Не всем нравится, что А. А. Власов хотя бы одной строкой упомянут в таком месте. Особенно эта надпись раздражает оставшихся в живых ветеранов войны, что вполне естественно. Но из песни слова не выкинешь. Был ли Власов
в начале декабря 1941 г. номинальным командующим армией, или его роль оказалась более значительной, он остался в истории именно командующим 20-й армией в период контрнаступления под Москвой.

Огорчает не то, что имя генерала А. А. Власова есть на памятнике, а то, что там нет фамилии К. К. Рокоссовского и других членов командного состава 16-й армии. А ведь ее части приняли непосредственное участие в боях
28 ноября, в ходе которых наши войска остановили немецкий натиск на восток и заставили отступить противника на западный берег канала Москва — Волга. И бои эти происходили в местах, гораздо более близких к г. Яхрома, чем к ст. Лобня или пос. Красная Поляна.

Отчасти в забвении этого факта есть вина и самого бывшего командующего 16-й армией. В его мемуарах событиям на правом фланге армии в период с 23 по 30 ноября 1941 г. отведено всего несколько абзацев. Хотя командарм и назвал действия группы Захарова блестящими, но, похоже, осознание этого факта пришло уже после войны. Видимо, К. К. Рокоссовский в те годы только поверхностно представлял, что происходило на этом участке фронта. Тому были вполне объективные причины. Больше недели помянутая группа войск была оторвана от остальной армии, а потом попала в окружение. Этот котел оказался самым близким к Москве. Командование армией было занято в это время борьбой на непосредственных подступах к столице и в некоторой степени оставило свой правый фланг на произвол судьбы, благо, что там распоряжался заместитель самого командующего. Раздробленный фронт в промежутке между 30-й и 16-й армиями заполнялся войсками, выдвигавшимися туда из резерва Ставки. Возникла чересполосица, которая тоже не способствовала налаживанию устойчивого управления. В конечном счете, группа Захарова была подчинена ближайшей армии
(1-й ударной) и успела повоевать под руководством генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова, прежде чем была окончательно расформирована. При этом нельзя сказать, что он уделял своим новым подчиненным повышенное внимание. В общем, недолгое существование группы Захарова оставило мало следов, как в памяти обоих командующих армиями, так и в отчетных документах, исходящих от командования оперативной группы.

Эти следы приходится искать в архивных делах ее частей и соединений, воспоминаниях рядовых участников, документах о потерях и наградных листах, воспоминаниях жителей тех мест, по которым прокатилась война. Довольно много документов сохранилось в делах 126-й стрелковой дивизии, хранящихся в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации. Значительно меньше осталось от 133-й, но зато изданы книги
об ее боевом пути. Кроме того, служивший в этой дивизии корреспондент военной газеты Г. С. Кац написал отдельную работу о периоде боев на Рогачевском шоссе. Дополнительные сведения можно найти в делах
17-й кавалерийской дивизии, 25-й и 31-й танковых бригад.

Еще существуют документы немецких частей и соединений. Сейчас они стали гораздо доступнее благодаря возможности получения копий микропленок из Национального архива США. В советское время сложилась определенная традиция отношения к свидетельствам противника с некоторой долей пренебрежения. Особенно
это касалось мемуаров «битых немецких генералов». Но до того, как генералы стали «битыми», был период, когда они успешно вели боевые действия. Веских причин заниматься какой-либо подтасовкой фактов в таких условиях
у них не было. Тем более не было необходимости что-либо выдумывать при составлении отчетных документов
у частей, непосредственно ведущих бои.

Эти источники мы используем достаточно широко. В данной работе цитируются сведения из журналов боевых действий (и приложений к ним) 1-й, 2-й, 6-й и 7-й танковых, 23-й и 106-й пехотных дивизий, а также V-го
и XXXXI-го армейских корпусов вермахта. Все эти документы в основной массе публикуются впервые. Впрочем, это можно сказать и про большинство документов советских частей и соединений, хранящихся в ЦАМО РФ.

При использовании всех без исключения немецких документов берлинское время заменено на московское.
Это сделано для удобства сопоставления данных обоих противников и в дальнейшем нигде не оговаривается.

В книге мы цитируем такой специфический источник, как наградные листы. Сведения из них позволяют нам назвать имена не только старших офицеров, но и непосредственно ведших бой рядовых солдат и младших командиров, которые, собственно, и добыли конечную победу. Читая описания их подвигов, надо помнить о том, что они не всегда писались по «горячим следам» и могут содержать неточности и преувеличения. Особенно это касается степени урона, нанесенного противнику. Очень часто потери врага указаны «на глазок» или просто выдуманы. Иногда это можно легко определить хотя бы по тому, что приводимые цифры подозрительно «круглые». При этом речь часто идет об оборонительном бое, когда трупы врагов оставались на территории противника.
Но часто в наградном листе дается довольно реалистичное описание боевого эпизода, и не верить тому, что написано, причин нет. Там где у нас есть дополнительный материал для оценки достоверности таких сообщений, мы даем соответствующие комментарии. Но большей частью этого сделать не удается, и читателю предоставляется возможность самому поразмышлять над такими вопросами. Эти документы получены путем использования Объединенной базы данных «Подвиг народа», доступной через Интернет. При их цитировании стиль документов сохранен полностью. Поправлены только грамматические ошибки.

Другая база данных — «Мемориал» служит источником сведений о персональных потерях частей и соединений. Сразу отметим, что они далеко не полны. Так, практически нет данных по 126-й стрелковой дивизии, а для тех соединений, по которым они имеются, сведения о потерях далеко не исчерпывающие.

Еще существуют свидетельства жителей мест, где проходил фронт. Непосредственных очевидцев боевых действий осталось мало. Тем, кого удалось разыскать, мы даем слово на страницах этой книги. Изучая их рассказы, надо делать скидку на прошедшие годы и учитывать несовершенство человеческой памяти, а также то, что мирные жители, в основном, самих боев не видели, поскольку укрывались в различных случайных убежищах. Но зато они были первыми очевидцами последствий схваток и первыми же хоронили погибших.

Читателя может заинтересовать, как сложились судьбы людей, имена которых встречаются на страницах книги. Ведь «на слуху» только биографии нескольких широко известных лиц, в основном, маршалов, командовавших фронтами. Даже о судьбе командующих армиями мало кто знает. Тем более, неизвестны биографии тысяч офицеров, которые командовали дивизиями, бригадами и полками. Поэтому в конце книги, в приложении, приведены биографические данные на старших командиров, сведения о которых удалось разыскать. Там же представлены краткие биографии Героев Советского Союза, принявших участие в описываемых боях. Источники, из которых получены данные, приведены в списке литературы.

Помимо действий наших сухопутных войск нам хотелось рассказать хотя бы немного о деятельности нашей авиации. Мы много читаем о том, что на Западном фронте в ходе Битвы за Москву было достигнуто превосходство в воздухе. Но как это отражалось на деятельности войск противника? Ведь воздушный бой хоть и самый эффектный момент на войне, но это лишь вспомогательный элемент, сопровождающий боевые действия. Главное — какое количество взрывчатки удалось сбросить на голову противника, и в первую очередь для наземных войск важна деятельность бомбардировщиков и штурмовиков.

Изучение боевых действий авиации, даже на небольшом участке фронта, могло бы стать предметом отдельного объемного исследования. В нашей книге мы покажем ее на примере одного из самолетов героического звена
Пе-3, выполнявшего боевое задание на Рогачевском шоссе. Рассказ об истории поисков самолетов, погибших
в момент прорыва немцев севернее Москвы, предваряет каждую из трех частей нашего повествования.

В книге приводится цитаты из немецких источников, которые фиксировали то, что происходило у них над головой. Из них следует, что наши летчики довольно сильно донимали противника и тем самым вносили серьезный вклад
в победу под Москвой.

Цитируемые документы часто содержат сокращенные наименования подразделений, частей, соединений, различных военных (и не военных) учреждений, и чтобы облегчить читателю понимание этих аббревиатур, приведен список сокращений. Что касается основного текста книги, то в нем используются полные наименования полков, дивизий и других боевых единиц. Это увеличивает объем текста, но делает его более удобным для восприятия. Обозначения немецких частей и соединений, а также марки техники приводятся в русифицированном виде. Мы постарались устранить все искажения названий населенных пунктов, встречающиеся в документах.

Все названия деревень и сел на приводимых в книге картах даны по состоянию на 1941 г. И в основном тексте книги используются эти же названия. Это замечание необходимо сделать потому, что ныне уже нет одних деревень, а другие сменили свои названия: иногда отличия заключаются в одной букве, а иногда весьма радикально (например, деревня Попадьино тогда называлось Волгушей). Кроме того, надо помнить, что наши войска часто пользовались картами более ранних лет издания (в донесениях специально указывался год выпуска карты). Это приводило к появлению таких названий, которых нет и на карте 1941 года.

***

В заключение нужно отметить один момент, связанный с выбором темы для этого исследования. Предлагаемая читателю книга является логическим продолжением книг «Яхромский мост» и «Рогачевский узел». Общими с ними являются время и место действия. Это конец ноября и начало декабря 1941 г. и территория Дмитровского района Московской области. В первой из названных книг предпринята попытка дать общую картину событий на этом участке Западного фронта, а во второй более детально описаны боевые действия 30-й армии. Теперь мы подробнее рассказываем о роли 16-й армии. В результате показана роль двух армий, которые приняли на себя основную тяжесть оборонительного сражения.

В пределах Дмитровского района части 16-й армии сражались на Рогачевском шоссе или в его окрестностях. Поэтому большая часть упомянутых в книге населенных пунктов находится там же. Это определило название книги.

Кажется, что замкнутость в рамках одного района (впрочем, при рассказе мы часто выходим за его границы)
не может быть интересна широкому кругу читателей. Но, надеемся, что это не так.

Во-первых, именно на тот период, когда линия фронта проходила по территории Дмитровского района, и пришелся момент кризиса в сражении на правом крыле Западного фронта. И войска группы Захарова, которые боролись
с врагом на северном фланге 16-й армии, внесли весомый вклад в победу под Москвой. Поэтому оценка этого вклада важна при рассмотрении хода битвы в целом.

Во-вторых, в книге названы имена солдат, сражавшихся и погибавших на Дмитровской земле. Они попали на фронт из самых разных точек Советского Союза, и здесь многие сложили свои головы. Может быть, кто-то найдет среди них имена своих земляков или родственников и поймет, что полного забвения подвига этих людей
не произошло.

К СОДЕРЖАНИЮ